Мало кто из западных исследователей осознает, что за существительным лингвокультурология и прилагательным лингвокультурологический лежит область исследований, с которой они, возможно, не совсем знакомы. Большинство из них безо всяких колебаний сочтут, что русский термин - лишь другой способ называть ту область лингвистики, которую в Западной Европе, в Северной и Южной Америке, Австралии и Новой Зеландии называют cultural linguistics (букв. культуральной лингвистикой , но обычно культурологической лингвисти кой ) . Тем не менее, наблюдаемое расхождение совершенно нельзя трактовать как вариативность терминологии, как оговорку. Это есть в некотором роде свидетельство терминологической « глухоты », которая присуща многим гуманитариям, и далеко не в последнюю очередь лингвистам, и это несмотря на то, что сам предмет их исследования - язык и слово - требует от них более, чем от кого-либо другого, осознавать важность точной терминологии. Используя идентичные термины для обозначения разных явлений и разные термины для указания на одно и то же, лингвисты приносят больше вреда, чем пользы, не способствуют диалогу и взаимодействию между научными сообществами, усложняют их. Именно за такую терминологическую глухоту Мизин и Коростенский (2019) критикуют переводчиков двух недавних работ - Sharifian (2015) и Peeters (2017) - переведенных с английского языка на русский, чтобы привлечь внимание ученых на постсоветском пространстве к достижениям западной культурологической лингвистики. В данной статье автор возвращается к этим текстам и приходит к выводу, что мы действительно остро нуждаемся в приведении терминологии к общему знаменателю. Перевод в обоих направлениях важнейших текстов играет в этом ключевую роль, так же как и публикация разного рода критических материалов и терминологических словарей. Они позволят западным лингвистам составить более четкое представление о теоретических основаниях и эмпирических исследованиях в области лингвокультурологии, а лингвистика постсоветского пространства сможет преодолеть географические и идеологические барьеры, которые до сих пор ограничивают ее. Хочется верить, что поочередная публикация в «Вестнике» на протяжении 2020 г. четырех статей на основе базовых лекций о естественном семантическом метаязыке (NSM), с которыми автор выступил в Новосибирском государственном университете в июне 2019 в качестве приглашенного профессора, будет способствовать научному взаимооплодотворению современных национальных школ культуро-ориентированнойлингвистикии лингвокультурологии.

В связи с возросшим интересом к теме патриотизма в современной России концепт ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ представляет особый интерес. Данный концепт впервые становится предметом комплексного изучения. Цель исследования - выявление и анализ особенностей лингвистической репрезентации концепта ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ в русской национальной картине мира - предопределила необходимость решения следующих задач: выявить содержание концепта ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ и определить место концепта ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ в картине мира русского социума и в русской художественной картине мира на материале данных Национального корпуса русского языка. Чтобы определить структуру концепта, необходимо рассмотреть весь языковой корпус, в котором репрезентирован концепт: лексические единицы, фразеологию, паремиологический фонд, включая систему устойчивых сравнений, запечатлевших образы-эталоны, свойственные определенному языку.

Рассматриваются наименования отдельных предметов материальной культуры, представленных в указе об атрибутах эскорта маньчжурского правителя Хун Тайчжи для праздничной церемонии, проводимой в честь пожалования ему титула «Всемилостивейший миролюбивый Богдо-хан» в 1636 г. Указ содержится в письменном памятнике «Правдивые записи о монголах Цинской империи», опубликованном на старописьменном монгольском языке в 2013 г. в Хухэ-Хото (КНР). Выявлено, что номинация ряда предметов из указанного в памятнике перечня происходила на основе зрительного восприятия их формы, а также слухового восприятия производимого ими действия. Так, наименования таких предметов материальной культуры, как sarqalǰi ‘посох-булава’, ǰida ‘копье’ отсылают к образу ‘нечто остроконечное’, baγbur ‘чаша’ к образу ‘нечто приземистое’, longqu ‘бутылка’ к образу ‘нечто пузатое’, qubing ‘кувшин’ к образу ‘нечто узкое (о горлышке)’, manǰilγa ‘бахрома’ к образу ‘нечто длинное, висячее’. Впервые предложены этимологии слов saγadaγ ‘колчан’ от преверба * saγa [ tata- ] ‘выхватывать’, manǰilγa ‘бахрома’ и др. Номинация tuγ ‘знамя’ произошла на основе слухового восприятия развевающегося флага. В перечне представлены заимствования из китайского языка и санскрита. Анализ китайских вариантов лексем показал, что в некоторых случаях их значение отличается большей точностью. Рассмотрение сложных слов показало в целом сходный механизм номинации отдельных предметов материальной культуры в монгольском и китайском языке XVII в. Использование в тексте китайского варианта источника лексемы 撒带 sā dài , представляющей собой транслитерацию монгольского слова saγadaγ ‘колчан’, может свидетельствовать о значимости монгольской культуры в жизни двора маньчжурских правителей. Монгольский язык, в свою очередь, заимствует некоторые элементы из китайского языка, которые используются в качестве пояснения к основному компоненту сложного слова. Результаты, полученные при рассмотрении слов, обозначающих элементы материальной культуры, демонстрируют неповторимость и оригинальность монгольского языка в плане отражения действительности.

Ставится задача рассмотреть композиционные и лингвистические особенности рецептов российских немцев, проживающих сейчас в Красноярском крае. Она вписывается также в проблематику лингвистического исследования малоформатных текстов, предполагая акцент на определении вариаций их структурных и языковых элементов. К таким текстам относится, в частности, и кулинарный рецепт. Кулинарные рецепты российских немцев являются свидетельством сохранения лингвокультуры, традиций и национальной идентификации; они отражают социокультурные параметры, ценности общества и отдельного человека. Социокультурные параметры делают возможным рассмотрение текста кулинарного рецепта как лингвокультурного феномена. Основу исследования составляют полевой метод (опрос респондентов) и комплексный анализ текстов кулинарных рецептов. Материалом исследования послужили тексты кулинарных рецептов, зафиксированных в устной форме посредством цифровой аудиозаписи. При графической фиксации рецептов использована орфография, приближенная к нормам литературного немецкого языка. В результате исследования установлены отличительные структурные и языковые особенности кулинарных рецептов на смешанном диалекте (западносредненемецком и восточносредненемецком). Расхождения в структурной организации рецепта проявляются в отсутствии блока с ингредиентами, времени приготовления и факультативной части (подзаголовка и сносок). Кулинарные рецепты отражают типичные разговорные и диалектные особенности языка российских немцев на структурном, фонетическом, морфологическом, синтаксическом и лексическом уровнях. Анализ кулинарных рецептов позволил установить характер изменений их структурных компонентов, выявить пути заимствования и отклонения от нормы немецкого литературного языка на фонетическом и лексическом уровнях и определить степень интерференции иноязычного окружения. Влияние русского языка проявляется в смешении элементов русского и немецкого синтаксиса и в нарушении рамочной конструкции предложения.

Статья посвящена сопоставительному исследованию предложений, в которых реализуется пропозиция качественной характеризации, и их переводу с русского на немецкий и с немецкого на русский языки. Среди причин изменений при переводе подобных предложений, как нам представляется, возможен тот факт, что стандартные схемы характеризации в русском и немецком языках имеют разный семантический потенциал, т. е. смыслы, которые имплицитно могут быть представлены в структуре характеризации одного языка, не могут быть выражены аналогичной структурой в другом. Цель исследования - выявить, насколько тождественными являются структуры характеризации в русском и немецком языках сточки зрения семантического потенциала. Для достижения данной цели в исследовании анализируются причины изменений при выражении качественной характеризации в переводе. Мы применяем структурно-семантический подход при сопоставительном рассмотрении русских и немецких предложений качественной характеризации. Новизна исследования состоит в том, что мы прослеживаем процесс формирования данной семантики в нестандартных для нее структурах, а также то, каким образом в рассматриваемых предложениях выражается или сохраняется экспрессивность. В исследовании мы использовали метод сплошной выборки предложений и их переводов из Национального корпуса русского языка. Структурно-семиотический метод позволил проследить процесс формирования семантики характеризации в структурах, которые, как правило, используются для выражения других смыслов. Контекстологический и сравнительно-сопоставительный методы позволили выявить причины изменений при переводе, а метод количественного анализа - частотность переводческих трансформаций. С помощью подстрочного и обратного переводов были показаны различия в структуре и семантике оригинальных и переводных предложений. Мы выявили, что пропозиция качественной характеризации выражается в переводах нестандартно лишь в небольшом проценте случаев, что обусловлено в основном различием стилистических норм языков, а в некоторых случаях - различием семантического потенциала структуры характеризации: в отдельных случаях русская структура способна имплицитно выражать метафоричность представленного в ней признака, что в немецком переводе требует экспликации, а соответственно, и изменения способа выражения. Среди семантических изменений, сопровождающих замену структуры, мы выявили снижение категоричности признака, создание более «живого» образа, интенсификацию признака, усиление статичности признака; приближение читателя к точке зрения рассказчика.

Статья содержит исследование методологии составления лексических минимумов (далее - ЛМ) по русскому языку общего владения (Государственный стандарт, Система лексических минимумов В. В. Морковкина и Частотный словарь русского языка для иностранцев, созданный С. А. Шаровым в рамках проекта KELLY), а также анализ специальных лексических минимумов по медицине, робототехнике, ядерной энергетике, математике. Рассмотрены и систематизированы общеметодический, лингвостатистический и корпусно-ориентированный подходы к созданию ЛМ. Статья также описывает процесс и результаты создания собственного корпуса учебников по политологии и частотного списка на основе использования указанных методов. Выявлено, что ключевое место в разработке лексического минимума занимает сам процесс минимизации списка, т. е. принципы, на основании которых определяется длина лексического перечня, а также критерии включения или исключения лексической единицы из финального перечня. Показано, что при корпусно-ориентированном подходе к составлению лексического минимума по отдельной дисциплине ключевую роль играют не только абсолютные и относительные частоты, но и покрываемость - индекс, показывающий, сколько процентов текста составляют все употребления каждой лексической единицы. При составлении лексического минимума по политологии показатель покрытия выявил, что 8 237 самых частотных лексем образуют 98 % токенов всего корпуса. Анализ финального перечня с точки зрения лингводидактики показал, что для понимания 50 % корпуса учебно-профессиональных текстов по дисциплине необходимо знание 1 000 самых частотных знаменательных слов, а оптимальным количеством является интервал в 3 500-4 500 слов частотного списка, после освоения которых рост показателя покрытия замедляется, а понимание обеспечивается в большой степени средствами связности, логической структурой и стратегиями коммуникативного развертывания текста. Результаты показывают, что сочетание трех основных методов создания лексических минимумов позволяет получить методически обоснованное представление о требованиях к словарному запасу студентов, изучающих русский язык в учебно-профессиональных целях.

Обсуждается возможность использования блога как источника актуальных английских заимствований и их новых значений в современном русском языке. Цель исследования - рассмотреть блог как ресурс для изучения англицизмов и их значений, не имеющих лексикографического описания, на материале текстов интернет-дискурса моды. Активное вхождение в русский язык англицизмов, заключающееся в заимствовании новой лексики, создании производных и освоении новых значений, ставит проблему их лексикографического описания. В России наиболее полным и проработанным является Словарь англицизмов русского языка А. И. Дьякова, включающий как английские заимствования, так и производные от них неологизмы. Развитие информационных технологий и появление новых платформ интернет-коммуникации ускоряют процессы ассимиляции англоязычных заимствований и их значений и делают необходимым освоение современных ресурсов для поиска, научного изучения и лексикографического описания англицизмов. В данной работе таким ресурсом являются блоги о моде, расположенные на платформе «LiveJournal» («Живой журнал»). Поскольку интенсификация процессов заимствования англоязычной лексики приводит к освоению не только новых лексических единиц, но и новых значений у ранее заимствованных англицизмов, актуальным видится изучение как новейших заимствований, так и ассимилировавшихся. Результатом анализа 280 блоговых записей из шести блогов за период с 2014 по 2018 г. стало выделение группы английских заимствований, у которых в русскоязычном интернет-дискурсе моды обнаружились значения, не включенные в лексикографическое описание ранее освоенных англицизмов. Также были выявлены новые производные, свидетельствующие о продуктивности русских словообразовательных моделей и подтверждающие способность русского языка осваивать иноязычные слова, добавляя им новые стилистические и семантические оттенки посредством аффиксации. Такой результат позволяет сделать вывод о том, блог является эффективной платформой для сбора языкового материала при изучении заимствованной лексики. Перспектива обнаружения не зафиксированных значений у англицизмов в специализированных текстах предоставляет возможность более глубокого познания природы семантического освоения заимствований русским языком.

Рассматривается редкая и малоупотребительная лексика, используемая в современном французском политическом дискурсе. Исследование базируется на предположении о том, что обращение к данному типу лексики служит для достижения определенных прагматических целей. Актуальность настоящей работы обусловлена необходимостью изучения подобных языковых единиц, поскольку это способствует более продуктивной межкультурной коммуникации. Источником практического материала послужили доступные для ознакомления публичные выступления, речи, дебаты, интервью современных французских политических деятелей. Методологической основой исследования является дискурсивный анализ в сочетании с оценкой динамики частотности лексических единиц, выявленных на материале французского корпуса Google Books Ngram Viewer. Общий объем эмпирической выборки составляют 32 лексические единицы. Для оценки релевантности корпуса и оптимизации интерпретации полученной частотности, в исследование включена «контрольная группа», состоящая из 31 лексической единицы, ожидаемо присутствующей в политическом лексиконе. Анализ практического материала позволил описать и типологизировать выявленные лексические единицы. Он также свидетельствует о том, что прагматические эффекты редкой и малоиспользуемой лексики обусловлены ее способностью нарушать функциональную симметрию дискурсивного пространства. Возникающее несоответствие может быть обусловлено временным несовпадением используемой лексики (включение в речь устаревших слов), топическим (употребление специальной лексики) или культурным расхождением (использование книжных слов со сложной семантикой, недостаточно описанной лексики, региональных и иноязычных заимствований). Полученные результаты позволяют утверждать, что редкая и малоупотребительная лексика обладает разнообразным прагматическим потенциалом и представляет интерес для дальнейших исследований.

Статья посвящена обзору точек зрения на статус, происхождение и функционирование двойных переводов (или переводческих дублетов) в общеевропейском культурном пространстве обозначенного в заглавии периода. Под переводческим дублетом понимается перевод одного слова оригинала двумя (изредка более) лексемами, связанными сочинительным, разделительным или пояснительным союзом. Этот прием является универсальным в переводческих школах этого периода независимо от их географического положения. Однако до сих пор в научной литературе отражены в основном исследования по конкретным переводческим школам или персоналиям, поэтому целью этого обзора стало обобщение представленного в литературе материала, обсуждение спорных вопросов, которые в той или иной форме поднимаются исследователями и предложение своих ответов на эти вопросы. Спорные вопросы при рассмотрении этого явления затрагивают причины его возникновения (от фактически случайной фиксации колебаний переводчика до сознательного параллельного применения двух философских концепций перевода (этимологического и смыслового)), языковой статус дублетов в паре (на каком этапе можно говорить о дублетах - синонимах) и их функционирование в тексте (являются ли они смыслоразличительным или риторическим средством). Рассмотрев предложенные в литературе точки зрения, автор предполагает, что, рассматривая двойной перевод в динамическом аспекте и исторической перспективе, можно утверждать, что дублеты первоначально появляются именно как смыслоразличительное средство и способ передать весь спектр значений многозначного слова (предоставляющий читателю право самому решать, какое именно значение выбрать в данном контексте). Насколько при этом переводчик руководствовался какой-либо философской теорией (будь то философия языка Августина Блаженного или теория подобных и неподобных подобий Псевдо-Дионисия Ареопагита) сказать затруднительно, так как в известных автору высказываниях самих средневековых переводчиков нет однозначных упоминаний этого приема. В любом случае, такое философское обоснование к определенному моменту (началу Нового времени) было забыто, и дублеты, если и использовались авторами и переводчиками, выполняли чисто риторическую функцию, а отдельные двойные переводы закрепились в языке как устойчивые выражения.

Цель статьи - проанализировать существующие представления о русской литературе в Великобритании конца XIX - начала XX в. Дан краткий исторический обзор переводов произведений русских классиков в Британии. Показано, что распространение русской литературы в Британии долгое время продвигалось медленно из-за сложности в переводах и отсутствия интереса к России и русской культуре. Однако в конце XIX - первой половине XX в. в литературном сообществе Британии ситуация изменилась. В периодических и непериодических изданиях появилось большое количество переводов русской литературы, выполненных профессиональными переводчиками, исследователями-славистами, писателями. В статье дается обзор переводов произведений Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, которые стали наиболее понятны и доступны английскому менталитету благодаря таким выдающимся переводчикам, как К. Гарнетт, Э. иЛ. Мод, С. С. Ко-телянский (в соавторстве с В. Вульф и Дж. М. Марри), Р. Э. К. Лонг и др. Получив доступ к качественным переводам русских классиков, британские писатели стали подробнее изучать их творчество. Британцы увидели влияние английских и европейских писателей (У. Шекспира, Ч. Диккенса, Ж.-Ж. Руссо, И. В. Гёте, В. Гюго и др.), например, в романах Ф. М. Достоевского. Однако позже уже творчество русских писателей оказывало влияние на западную литературу. Существует мнение, что переводы произведений А. П. Чехова, выполненные К. Гарнетт, существенно изменили британский модернистский рассказ. В. Вульф, Дж. Джойс, Б. Шоу, Дж. Голсуорси, А. Беннетт и др. восхищались глубиной, стилем, языком русских писателей. Перевод произведений русских авторов способствовал поступлению большей информации о России и расширил представление британцев о стране и людях. Это еще раз подтверждает факт взаимного культурного обмена между двумя странами в исторической перспективе. Можно утверждать, что, несмотря на все сложности отношений, взаимовлияние литератур двух стран очевидно.

Во втором десятилетии XXI в. российское переводоведение переживает новый подъем. На фоне попыток культуро-ориентированного переводоведения дезавуировать принципы лингвистического переводоведения, восходящего к Р. Якобсону, российские переводоведы, подвергая пересмотру существующие подходы к переводу и признавая большую значимость фактора культуры, стремятся, в первую очередь, сохранить преемственность с методами советской и франко-канадской школы (Ж.-П. Вине, Ж. Дарбельне, Ж. Мунен, Я. И. Рецкер, А. В. Федоров, Е. Г. Эткинд и др.). Их цель состоит, на наш взгляд, в создании некой универсальной парадигмы / «рамочной» теории, способной объяснить в акте межкультурного посредничества через перевод взаимодействие всех его старых и новых факторов, не подвергая сомнению перевод как таковой, поскольку существование последнего как практической деятельности в полной мере доказало свою состоятельность на протяжении многих веков. Фокус теоретических изысканий последних лет постепенно перемещается с собственно лингвистических оснований в сторону углубленного анализа контрпродуктивных идей и факторов лингвистического и литературоведческого направлений в развитии российского переводоведения (Р. Р. Чайковский), дискурсивного аспекта перевода в рамках коммуникативной ситуации, позволяющей учесть все форманты последней, включая цель перевода, стратегии и тактики его осуществления (В. В. Сдобников), анализа переводческого дискурса в самоорганизующемся переводческом пространстве, формирующем мировоззрение переводчика, нацеленное на гармонизацию смыслов взаимодействующих языков и культур (Л. В. Кушнина), углубленного анализа специфики аудиовизуального перевода, требующего непреложной передачи образа-смысла кинодиалога в рамках процессо-ориентированного подхода к переводу (В. Е. Горшкова), представления перевода в виде дискурсивно-коммуникативной модели, способствующей созданию дискурсивного досье как основы формирования стратегии перевода на примере институционального дискурса (Т. А. Волкова), учета протекания речемыслительного процесса и понимания переводчика в моно-и межкультурной коммуникации (П. П. Дашинимаева), создания системологической трансдисциплинарной модели перевода (Н. К. Гарбовский). Во всех этих исследованиях, имплицитно или эксплицитно, затрагивается герменевтический аспект перевода, получивший глубокое философское обоснование и трактуемый как «герменевтический поворот» в переводоведении в монографии Э. Н. Мишкурова, подвергающего критическому анализу, наряду с исследованиями отечественных ученых, фундаментальные труды Ф. Шлейермахера, Г.-Х. Гадамера, В. Беньямина, Дж. Стайнера, П. Рикёра и других западных философов. В рамках предлагаемой герменевтической парадигмы перевода (ГПП) автор постулирует создание выстроенного по принципу «герменевтического круга / герменевтической спирали» герменевтико-переводческого методологического стандарта (ГПМС) как трансдисплинарной межъязыковой ментально-генеративной модели переводческого посредничества, «алгоритм» которой, задаваемый как стандартный, предполагает обязательное наличие четырех этапов: предпонимания, понимания, интерпретации и переводческого решения. Последнее рассматривается в качестве этапа, завершающего феноменологическую редукцию интерпретации смыслов трех предыдущих аналитических действий. Переводческая деятельность представляет собой, таким образом, развитие и одну из форм философско-герменевтической трактовки явлений дискурса, рассматривающей в качестве базового инструмента интерпретацию. По мнению Э. Н. Мишкурова, применение означенного стандарта позволяет учесть все классические и инновационные модели перевода, обеспечивая достижение «дискурсивно эквивалентного / прагматически адекватного» переводного текста при работе с разными типами текста, их жанрами, и особенно при переводе контекстов, не поддающихся перевыражению с помощью закономерных переводческих соответствий. Рассуждения автора подкреплены примерами на русском, английском, французском и арабском языках.